Такое проникновение в черепушку — дело для нас довольно редкое и всегда происходит только по моему разрешению. Каждый раз я клянусь, что впредь ничего подобного не допущу, в каком бы кризисе ни пребывал. Но когда случается очередная прорушка, даю свое согласие, поскольку доверяю Покойнику и знаю, что все кончится хорошо. Однако после каждого сеанса мрачные, темные воспоминания, как мне казалось, не исчезают, а, оседая куда-то вглубь, устраиваются там, поудобнее. Так оседает и уплотняется гравий, когда вы начинаете встряхивать наполненное ведро.

Я сделал несколько глубоких вдохов, призванных очистить организм. Это упражнение было частью боевого искусства Морли и хорошо действовало, если вы настолько глупы, что позволяете себе верить в его полезность.

— Узнали ли мы что-нибудь такое, что стоит моих страданий?

«Полагаю, что узнали. Хотя на первый взгляд это может показаться несущественным».

Продолжать он не стал. Покойник хотел, чтобы я его спросил, предоставив ему возможность продемонстрировать собственную гениальность.

У меня не было желания предаваться обычным играм, и я решил ублажить Весельчака.

— Ну и что же это?

«Бик Гонлит, который был у нашего дома, не носил знаменитых сапог. Ты мимоходом бросил, что их не заметил, а я, оставив без внимания этот факт, лишил себя возможности сделать правильный вывод, что ты их не видел потому, что там их не было. В то время у нас не было никаких мотивов выйти за рамки очевидного. Кроме того, встреченный тобой Гонлит, даже без сапог на толстой подошве, был на несколько дюймов выше того мистера Гонлита, который несколько минут назад оставил наш дом».

— И что же из этого следует?

«Пока мне все до конца не ясно, но можно, не боясь ошибиться, предположить, что противная сторона способна предстать перед нами в обличье того, кого мы хорошо знаем».

— Только не говори, что мы снова столкнулись с похитителями образов!

«Не буду. Обещаю. Никаких похитителей образов здесь нет. Зато мы имеем дело с замечательной по исполнению магией иллюзий».

— Но ты же сказал, что не заметил около нашего дома никаких следов магии!

«Да, сказал. И до сих пор от своих слов не отказываюсь.

И это вовсе не противоречие. Просто мы имеем дело с весьма загадочным явлением».

— Ну и дела! Выходит, наш старый добрый Бик виновен лишь в том, что хотел выкрасть Паленую и получить деньги?

Принимая это на веру, я все же хочу знать, как Кип узнал его имя и почему решил, что он охотится за его странными друзьями. Кроме того, мне не терпится уяснить, откуда эльф знал Бика настолько хорошо, что сумел устроить этот маскарад. И как получилось, что сам Бик остался в неведении?

«Великолепные вопросы, Гаррет. Похоже, ты наконец начинаешь учиться думать. К сожалению, у мистера Гонлита на них ответа не оказалось, и нам придется вести раскопки в ином месте. Поскольку у меня создается впечатление, что прямого пути к мальчику нам установить не удастся, визит к его матушке, напротив, имеет некоторые шансы оказаться продуктивным».

— Ты полагаешь, что она может знать?… Понимаю. То, что она скажет, послужит нитью или указателем, при помощи которых нам удастся добраться до тех, кому известно, где искать мальчишку.

«Естественно. Именно поэтому я и предлагаю встречу с его матушкой. Не исключено даже, что она знает, где найти этого таинственного Ластира и его компаньона».

Все может быть. Но я опасался, что эта мысль посетила людей, которые ведут за ним охоту, раньше, чем нас.

«У меня складывается впечатление, что те, о ком ты думаешь, в этом деле дилетанты».

Он прав. Если бы поиски вела Организация, пух и перья летели бы во все стороны. Никаких нежностей.

«Верно подмечено, Гаррет. Да, кстати. Мисс Пулар должна оставаться здесь. У меня нет сомнений в том, что сообщники мистера Надеги ведут постоянное наблюдение за нашим домом».

— Боюсь, люди Шустера тоже.

«Именно».

— В таком случае, может, и мне не стоит высовываться?

Идея поддержать пивной бизнес, оставаясь дома, казалась мне в этот момент очень привлекательной.

«Ты слишком печешься о своей репутации. Не волнуйся, я позабочусь, чтобы твой уход остался незамеченным».

Еще один намек на то, что реальные возможности Покойника превышают те, что он готов признать вслух. Впрочем, он и прежде не раз прибегал к подобному трюку, а я до сих пор не знал, как ему это удается. Не исключено, что те, кто находился в нашей округе, просто переставали видеть мои перемещения.

Прекрасная возможность раздобыть наличность, если она мне вдруг срочно понадобится!

Надо подумать, не наступила ли пора менять занятие. Почему бы мне не стать, например, невидимым карманником?

Комната вдруг наполнилась телепатическим шорохом. Это было похоже на шум, который производит трескающийся речной лед. Дохлому партнеру моя идея явно пришлась не по вкусу. Даже несмотря на то, что предположение было сделано в шутливой форме.

Я стал размышлять, как, покончив с дневными заботами, заскочу в таверну, где собираются ветераны морской пехоты, чтобы при случае стряхнуть пыль с иных, не столь выдающихся, как они, смертных. Или загляну в другое местечко бросить взгляд на изящную женскую лодыжку.

«Ничего подобного, Гаррет, я не допущу. Никаких утех — ни духовных, ни плотских. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не найдешь нить, которую я стану разматывать, пока ты будешь подтверждать свою репутацию грубого, распутного и вообще никчемного существа».

И он, увы, снова был прав.

22

Вначале я заскочил в конюшню к Плеймету, который должен был рассказать мне, как отыскать семейство Кипа.

— Не знаю, пойдет ли это на пользу, — ответил Плеймет, когда я объяснил ему, что мне надо. — Могу гарантировать, что его мать ничего полезного не знает. Если бы знала, где его искать, то была бы уже там и таскала эльфов за уши до тех пор, пока они ей все не выложат.

— Но у них, как мы знаем, ушей нет.

— Это может свидетельствовать о том, что они уже успели побывать в лапах Кайен Проуз.

— Похоже, случай действительно тяжелый.

— Весьма решительная мамаша. Но только, когда дело касается ее деток. Во всем остальном она ничем не отличается от обычной вдовы, тяжким трудом зарабатывающей на жизнь своей семьи.

Таких, как Кайен Проуз, в Танфере пруд пруди, хотя в последние самые кровавые годы войны, Корона, дабы не плодить вдов, стремилась призывать под свои знамена в основном молодых людей.

— Хм… Возможно, я чего-то недослышал, но вчера ты не упоминал, что она — вдовица.

Плеймет посмотрел на меня так, словно не верил, что сын мамы Гаррет может оказаться настолько тупым. Слово «вдова» в Танфере частенько служит эвфемизмом, призванным заменить понятие «мать-одиночка».

— Она не склонна хвастать тем, что имеет трех детей от трех разных отцов, один из которых, вероятно, живет на Холме. Впрочем, двое папочек действительно мертвы. Да и волшебник к этому времени мог тоже отдать концы. Последний раз его видели на борту грузового судна, когда оно выходило из порта Танфера. Кип в то время был еще в утробе матери.

«Лейтмарк» — так назывался корабль — не добрался до Фулл-Харбора.

— Пираты?

— Сейчас это уже не Имеет значения, — пожал плечами Плеймет. — Кайен не везло с мужиками. Они или помирали, или сбегали. Но она сохраняла железный оптимизм и продолжала попытки. Когда Кип появился у меня, я убедил ее потратиться на то, чтобы исключить очередную беременность.

Хотя бы ради детишек.

— Кажется, ты и сам питаешь теплые чувства к семейству Проуз.

— Мне нравятся ее дети. С учетом условий, в которых ребята росли, они оказались очень славными созданиями. А сама Кайен — достойная женщина, не заслужившая тех страданий, что выпали на ее долю. Но она постоянно навлекает на себя несчастья.